Книга Статский советник Евграф Тулин [сборник] - Георгий и Ольга Арси

имеется хорошая картотека фотографий преступников и личных данных. Роста, веса, особых примет, ну и всего другого. Что позволяет опознавать преступников при повторном совершении преступлений ими. Для розыска лиц применяются розыскные листки, которые раздаются всем заинтересованным. Активно используются телеграммы в губернские города для ускорения розыска. Нам надо тоже немедленно создавать свою картотеку. Да всего сразу не расскажешь. Подробный отчет подготовил, в канцелярии оставил для вас.

– Да, нам этот опыт надо перенимать, иначе как работать. Ладно, поезжай, время не терпит. Хоть и приятно с тобой поговорить, новости петербургские узнать, но надо дело делать. Я тоже поеду нынче, к обер-полицмейстеру, денег просить. Обещал он мне на развитие сыскной части. Да и к окружному прокурору надо заехать, доложить ему по планируемым облавам на Хитровке. С Богом! Поосторожней там в Туле. Если помощь понадобится, могу пару служащих в твоё распоряжение откомандировать, – закончил разговор начальник сыскной части.

– И вам, Николай Никифорович, удачи. Если что, телеграфирую. Честь имею, до доброй встречи! – сказал Евграф, встал и откланявшись, вышел.

Глава 3 Московские тайные гости. Секта

На одной из московских улиц располагался богатый, трёхэтажный дом купца Непогодина Артемия Афанасьевича. Несмотря на поздний вечер, около двадцати часов, окна особняка горели огнями. В дом съезжались гости. Каждые десять минут, в течение часа, к особняку подъезжал новый экипаж. Из коляски, с системной периодичностью, выходил гость и в сопровождении встречающего дворецкого входил в дом. Там он снимал верхнюю одежду, головной убор и проходил в большую гостиную с камином. Интерьеру гостиной мог бы позавидовать любой дворянский дом с богатыми историческим наследием и звучной фамилией. Окна были украшены тюлевыми, кружевными занавесками. Возле стен, обшитых панелями из дуба, стояли мягкие диваны, декорированные бронзой и перламутром. Стены украшали многочисленные фотографии в дорогих и красивых рамках, большие зеркала. В центре комнаты стояли небольшие высокие круглые столики со стульями вокруг них. На каждом столике имелось угощение. Обязательно: соки, квас в красивой стеклянной посуде, небольшой самовар с чайными чашками, варенье и сладости. Между столиками сновали несколько слуг, предлагающих гостям угощение. Все слуги были как на подбор. Молодые, от двадцати до двадцати пяти лет. Высокие, безбородые. Некоторые имели не пропорциональные по длине к телу руки. С тонкими голосами и лицами похожими на женские. Без внешней грубости и угловатости, свойственной мужчинам. Да и гости отличались общими особенностями. Все они так же были безбороды. Имели широкие дряблые лица, как у пожилых женщин. Фигуры тоже отличались дряблостью и полнотой. Однако, одежда была дорогой и безукоризненной. У всех присутствующих имелись золотые часы-луковицы и массивные перстни. На шеях были повязаны белые платки, обозначавшие чистоту помыслов и жизни. Первым делом, по прибытию в дом, гости по одному проходили для конфиденциального разговора в кабинет хозяина особняка, купца первой гильдии. При каждом был свёрток, видимо с деньгами. Задерживались они там ненадолго, около пяти минут. Для того, чтобы очередь не нарушалась, возле двери находился специальный слуга.

В гостиной дорогие, немецкие, напольные часы пробили двадцать один час. Дверь кабинета открылась. Вышел сам Непогодин Артемий Афанасьевич. Было ему около шестидесяти лет. Вся Москва знала о его богатствах и больших доходах. Денег на обустройство общественных мест он не жалел, поэтому числился в известных благотворителях. Лицо его, безбородое и дряблое, с обвисшими щеками выражало саму любезность и радость от встречи с давними товарищами. Руки были заведены за спину, отчего большой живот, казался ещё более огромным.

– Все в сборе, рад, рад! Ещё раз здравствуйте, милые мои голуби, уважаемые купцы. Прошу ваше степенство отужинать. В столовую, друзья мои, братушки, в столовую. Там и обсудим, за столом, все общие вопросы. Всё уже накрыто, всё ждёт вас, други сердешные, – громко сказал купец первой гильдии и пригласил жестом гостей в следующее помещение.

Гости степенно прошли в столовую. Спокойно, с чувством высокого достоинства заняли места, без разделения по чину. Видимо, все они были равными между собой. Хозяин занял центральное место во главе. Большой стол на десять человек был заставлен различными блюдами. На столе имелись рыбные паштеты, различная холодная рыба, соленья, белые грибы в сметане, различные пирожки, ананасы, дыни, персики и многое, многое другое. Только мяса и мясных продуктов не было. Красиво возвышались дорогие сосуды, только не с вином, а чистой водой и напитками. Все сели и установилась тишина.

– Братушки – братики, белые голуби мои ненаглядные, предлагаю вспомнить батюшек-братушек наших главных. Селиванова Кондратия Ивановича, Шилова Александра Ивановича, которые не умерли, а вознеслись на небо. Прочесть наставления их, – нараспев провозгласил Артемий Афанасьевич.

Гости встали и приготовились слушать. Лица у всех собравшихся были серьёзны и высокомерны. Слуги, сновавшие по столовой, замерли там, где, кто стоял. В доме наступила тишина.

– Завещал наш Великий Кормчий, белый голубь, Кондратий Иванович, о жизни и вере, в своих заповедях. Все их знают, да давайте вспомним вновь некоторые слова нашего искупителя. Во-первых, живите чистотой и работайте со страхом, радуйтесь с трепетом. Во-вторых, примите наказание нашего учителя-искупителя за благо и имейте между собой искупительную любовь. Верьте учителю-искупителю. А где любовь, там и Бог. И где совет, там и свет. В-третьих, бойтесь женской лепости и не заглядывайтесь братия на сестёр, а сёстры на братиев. Удалите ключи ада и жизнь ваша станет святой и сладкой. Ибо присутствие похоти и желания является грязным. В-четвёртых, не входите в праздные разговоры. От этого не столько душе подмога, сколько внутреннее смятение и тревога. У иного сердце заболит, да овин с пшеницею сгорит. Поэтому, при беседах надо со страхом и трепетом нашу службу и веру продолжать. Так надо от чужих людей молчать, как будто в гробу лежать. В-пятых, не за лепостью умом своим бежать, а частотою мыслей, думы украшать. Как говорил и завещал наш Великий Кормчий, лепость человеческой душе пагубна. Лепость яко вселютейший змей, всю вселенную пожирает, к вере не подпускает и от веры отвращает. Мучили и лютовали над нашим учителем. В Туле распинали его, голову сургучом обливали. В других местах, тюрьмах и ссылках издевались над плотью его, а он ради нас страдал. Сто тюрем обошёл, а нас нашел и к вере привёл. Будем братики сердечные верны ему. За дело наше, верное, не страшитесь ни темниц, ни кандалов. Тайн наших, никому не рассказывайте, тому и учеников своих учите. Помните всегда, при ходьбе, поворачивать направо, если в этом необходимость имеется. Так как наше дело правое, а если не получится, то замолить такую ошибку как можно скорее нужно. В этом большой смысл укрыт. Вина не пейте, мяса не ешьте, мирских песен не слушайте, ругательных слов не произносите. Имени дьявола не говорите. А уж если необходимость будет, заменяйте это имя, словом враг. Отвечайте, братушки, как учителя велели, – встав, громко проговорил Артемий Афанасьевич.

Общество, находящееся за столом, встало, и громко пропело:

«Прости нас вся небесная сила, прости земля, прости солнце, простите звёзды, простите озёра, реки и горы, простите все стихии небесные и земные. Мы заграничные воины небесного царя постоянно, днём и ночью, исполняем волю учителей-искупителей».

– Приглашаю к столу. Друзья, братушки мои, предлагаю начать с ушицы из стерлядки. Вносите угощения для дорогих гостей, разлюбезных наших белых голубей, – приказал слугам хозяин, после совместной скороговорки.

Гости одобрительно зашушукали. Слуги засуетились. Внесли уху в фарфоровых супницах. Разлили по тарелкам.

– Вино нам в тягость. Не наш это напиток, а срамных людей, жизнью обиженных. Давайте за Кондратия Ивановича и Александра Ивановича, поднимем чистой водицы и изопьём. Они, конечно, в другой жизни видят, как их знания в души людей вошли и закрепились. Пусть их души спокойно покоятся, а учение и вера процветает, – громко сказал хозяин дома, встав и подняв высоко над собой красивый хрустальный стакан с водой.

За ним такие действия повторили и все присутствующие. Затем, пригубив воды, гости